Файролл. Снисхождение. Том 3 - Страница 64


К оглавлению

64

Судьба Лики меня волновала, как раз о ней недавно размышлял. Просто не люблю ходить в должниках, а ей я кое-что задолжал. Как минимум за тот новогодний случай с Дарьей задолжал. Да и потом по мелочам было разное.

Не знаю, что именно ей даст присутствие на встрече Старика, но мало ли? Какое-никакое, а погашение долга.

— Слушай, у меня уже кончаются эпитеты, которые обозначают мои сомнения в твоем психическом здоровье — Валяев почесал за ухом — Я повторяться не люблю, а ты сегодня бьешь рекорды. Что там делать девочке из обслуги? Ладно еще ты бы позвал ее попить коньяку со мной и Максом, это хоть как-то объяснимо, особенно если бы она подруг прихватила. Но там ей что делать?

— Я… — подала голос Лика, на ее щеках появился румянец.

— Даже кошка может смотреть на королеву — нахмурился я — Почему эта девочка не может побывать на подобном мероприятии? Если тебе нужно дополнительное обоснование — мне нужна группа поддержки. Ты-то наверняка сразу куда-то слиняешь, а ждать придется невесть сколько, в Москве пробки. Что если он пожалует не прямо вот-вот, а часа через полтора. Мне хоть поговорить будет с кем.

— Я… — снова обозначилась Лика.

— Постоишь и подождешь молча — повысил голос Валяев — Как ты верно подметил — это статусное мероприятие. Статусное. Да, возможно с твоей точки зрения оно выглядит забавно и даже нелепо. В самом деле, что за чушь — встречать руководителя у входа, отдавая ему почести? Но поверь, в этом есть смысл, и куда более глубокий, чем кажется. Это вообще традиция, которой много лет. И, как у всякой традиции, у нее есть правила, в том числе касающиеся того, кто там может быть, а кто нет. Кстати, твоя Вика оказалась посмышленей тебя. Заметил — она даже не заикнулась о том, чтобы пойти с нами. Умная баба, сразу поняла, куда напрашиваться надо, а куда нет.

— Я все же скажу… — наконец вклинилась в нашу перебранку Лика, но договорить не успела, поскольку перед нами наконец-то с шипением растворились створки лифта.

— Потом скажешь — втолкнул меня в кабину Валяев, и сам шагнул в нее.

Лика последовала за нами.

— Что? — независимо возмутилась она, поймав взгляд моего приятеля — Мне тоже на первый этаж, наши служебные помещения там. Надо же переодеться перед тем, как домой поехать?

Валяев только вздохнул.

А молодец девчонка, ей палец в рот не клади. Ее даже в мой редакционный террариум засунь, она и там не потеряется. Сдается мне, что при необходимости она даже Шелестову уделает.

Лифт остановился, мы покинули кабину и тут Валяев выдал короткую, но очень эмоциональную фразу на немецком языке, причем похоже, что совершенно нецензурную.

Около главного входа, выстроившись в две шеренги, слева и справа от него, стояло человек пятьдесят, если не больше. Стояли как на параде, вытянувшись в струнку, застывшие словно статуи. В основном там были мужчины, хотя некоторое количество женщин тоже наличествовало. Что примечательно — последние пренебрегли классическими нарядами и все, как одна были в деловых брючных костюмах.

— Опоздали! — уже на русском сообщил нам Валяев — Хотя… Нет, все нормально, он еще не заходил в здание. Быстро, быстро!

Он схватил меня за руку и побежал к ожидающим явления Старика людям.

Зачем я цапнул руку Лики, я объяснить не могу, скорее всего, сработали какие-то рефлексы. Короче — дедка за репку, бабка за дедку.

Лика же, как видно подобного не ожидавшая, сопротивляться не стала, и последовала за мной.

Уже у самого входа Валяев отпустил мою руку, шепнул: «Давай, пристройся где-то» и поспешил к Зимину, который стоял первым в ближней от нас шеренге.

Легко сказать, да трудно сделать. Даже по спинам стоявших было понятно, что ни один из них не позволит нам встать рядом с ними. И дело не в том, что мы с Ликой рожей не вышли, хотя и подобное исключать нельзя. Просто позволить нам встать перед собой, это значит проиграть одну позицию, позволить доказать, что кто-то выше, чем ты. Перед нами была карьерная лестница в ее чистом проявлении. Эти люди завоевали свои ступеньки, выгрызли их зубами и никому не позволят спихнуть себя с них.

Похоже, что мы с Ликой были теми единственными на этой ярмарке тщеславия, кому было реально до фонаря, где стоять. По этой причине я не стал мудрить, шустро пробежался вдоль ряда спин и пристроился в самом конце шеренги.

— Вроде успели — шепнул я своей приятельнице, которая непонимающе смотрела на меня.

— Я-то тут зачем? — с до боли знакомой интонацией спросила она у меня — Оно мне надо?

— Лицом торгануть — подавив смешок, ответил я ей — Почему нет?

Правду говорят — история всегда повторяется, причем второй раз как фарс.

И все-таки — нелепо это все. Двадцать первый век на дворе, что за чепуха? К чему такие ритуалы?

Правда, говорят, что в Японии и похлеще традиции есть. Но то в Японии, она далеко.

Что интересно — Валяев уже не рядом с Зиминым стоял, он занял место напротив, возглавив вторую шеренгу. Еще я заметил Азова, который стоял чуть поодаль от всех, окруженный несколькими крепкими парнями в одинаковых костюмах и внимательно наблюдал за происходящим.

Ядвигу я не увидел, но не думаю, что она данное мероприятие пропустила. Просто я мог рассмотреть только тех людей, что стояли напротив меня, те же, кто составлял нашу шеренгу, увы, находились вне поля моего зрения.

Так что здесь она, здесь. Спинным мозгом чую.

В этот момент двери с шипением разъехались в разные стороны, в холл сначала ворвался морозный зимний воздух, принесший свежесть, а после вошел и так ожидаемый всеми, кроме нас, Старик.

64